• Религия и общество на Востоке
• 2018 год
• № 2

• Православная Церковь
• Антиохийский Патриархат
• старокатолики
• объединение Церквей
• уния

[Л. 1][1] Российское Императорское Посольство в Константинополе. Донесение № 89 от 27 февраля 1912 г. в Первый Департамент МИД (1Д, 1 марта 1912, № 432). Секретно

Императорское Посольство имеет честь препроводить при сем в Первый Департамент для сведения копию секретной телеграммы Консула в Дамаске от 25 февраля.

Посол: Н. Чарыков[2]

[Л. 2] Копия секретной телеграммы Консула в Дамаске от 25 февраля / 9 марта 1912 г.

Вернулся в Дамаск.

Идет речь об унии[3] Старо-Католиков Англии. Патриарх хочет предварительно выяснить все условия и во всяком случае ничего не намеревается предпринять, не запросив мнения нашего Синода, к которому обратится, если окажется, что предложения серьезные.

Сообщу подробности следующим курьером после отъезда Итальянцев.

[Л. 10] Российское Императорское Консульство в Дамаске. № 139 от 5 мая 1912 г. В Первый Департамент. (1Д 24 мая 1912. № 1141)

Имею честь уведомить Первый Департамент, что сего числа за № 138 я доношу г. Российско-Императорскому Послу в Константинополе нижеследующее:

Секретной телеграммой от 10 февраля с. г. я донес Тайн[ому] Сов[етнику] Чарыкову о переговорах Митрополита Мсарры Бейрутского с Архиепископом Матью[4] в Лондоне о единении Английских католиков с Антиохийской Патриархией и просил разрешения поехать в Бейрут, чтобы на месте с Митрополитом и Патриархом выяснить этот казавшийся мне неправдоподобным вопрос. Получив просимое разрешение, я был в Бейруте, где совместно с Ст[атским] Сов[етником] Батюшковым попытался разобраться в этом вопросе, который все-таки остался невыясненным и довольно запутанным. Во всяком случае, дело представляется совершенно иначе, нежели представляло его письмо баронессы Икскуль[5] (баронесса Рипенгаузен тоже) к Патриарху, у сего в переводе прилагаемое, каковое и побудило меня телеграфировать Тайн[ому] Сов[етнику] Чарыкову.

[Л. 10 об.] Прежде чем перейти к сущности дела, я хотел бы остановиться на роли, которую в этом деле играл Митрополит Мсарра Бейрутский, которая кажется мне весьма сомнительной. Странно, что, находясь вместе с Патриархом в Бейруте больше месяца, он ничего не сказал ему о своих переговорах в Лондоне с Архиепископом Матью, о каковых переговорах Патриарх узнал только из письма баронессы Икскуль[6] (прилож. 1). Когда Патриарх при мне говорил с Митрополитом Мсаррой об этом деле, спрашивая объяснений, последний отвечал уклончиво, отделываясь общими фразами и представляя дело малосерьезным, каким оно, впрочем, по-моему, и является. Весьма странно, что Митрополит позволил себе принять от имени Антиохийских Патриарха и Синода в православие Архиепископа Матью с его клиром и паствой, скорее в унию с православием, как это явствует из его письма к Архиепископу Матью от 5 августа 1911 г., у сего в переводе прилагаемого; в этом письме Митрополит Мсарра, между прочим, подписываясь, присваивает себе неимеющийся в православной иерархии титул Князя Архиепископа (вероятно, он позавидовал Архиепископу Матью его титул графа Ландафа)[7]. Как-то невольно укрепляется убеждение, что со стороны Митрополита Мсарры это была просто попытка эксплуатировать баронессу Риппенгаузен-Икскуль, женщину богатую, много тратящую на духовенство и помешанную на идее единения церквей. По крайней мере, баронесса Икскуль возмущалась, что будто Митрополит [Л. 11] Мсарра потребовал от нее за принятие Архиепископа Матью по 10 000 франков для каждого Митрополита. Жалоба эта, вероятно, не лишена основания, так как по этой причине, вероятно, Митрополит Мсарра ничего не говорил Патриарху, пока не получит потребованной суммы.

Что же касается самой сути дела, то оно представляется совершенно иначе, нежели можно было предполагать по письму баронессы Икскуль к Патриарху и далеко не имеет того значения, которое сначала можно было ему дать. По письму баронессы Икскуль приходилось заключить, что католики Англии ищут унии с Антиохийской Патриархией, что мне казалось настолько невероятным, что я в своей телеграмме Тайн[ому] Сов[етнику] Чарыкову и высказал мое сомнение. На самом деле, оказывается, что ищут этой унии не католики, а старокатолики с их Архиепископом Матью, отлученные Папой от церкви. При этом, насколько можно было судить по моим разговорам с баронессой Икскуль и по объяснениям Митрополита Мсарры Патриарху, все это дело затеяно баронессой Икскуль[8].

При сем имею честь представить Вашему Высокопревосходительству на благоусмотрение все имеющиеся у меня документы по этому делу, а именно: письмо баронессы Икскуль к Патриарху (I), письмо Архиепископа Матью к Митрополиту Мсарре с 5-ю приложениями (II, II-1, II-2, II-3, II-4 и 5) и письмо Архиепископа Матью к Патриарху (IV), а также ответ Митрополита Мсарры Архиепископу Матью.

[Л. 11 об.] Из этой переписки видно, что это старокатолики – Утрехтцы[9] Англии, Архиепископ коих Матью был отлучен Папой от церкви. Отлучен же он был Папой, кажется, за то, что он сам посвятил 4-х Епископов и присвоил себе титул Архиепископа[10], став таким образом как бы во главе самостоятельной Английской старокатолической церкви. Будучи отлучен Папой от церкви, он, по-видимому, стремится теперь стать под покровительство какой-нибудь другой церкви и обратился к Православной Церкви, как наиболее близкой к старокатоликам. Я не мог выяснить, обращался ли Архиепископ Матью раньше и к другим церквам, что мне кажется вероятным, так как трудно предположить, чтобы он сначала же обратился к Антиохийской Церкви. Одно лишь мне известно, что баронесса Икскуль вела какие-то переговоры и с Патриархом Иерусалимским, а также и с Алекандрийским.

Из всех вышеупомянутых документов, равно как из переговоров с баронессой Икскуль, я прихожу к заключению, что Архиепископ Матью с подчиненными ему клиром и паствой не хочет перейти в православие, а хочет войти только в унию с ним, отказываясь от некоторых догматов католицизма и вводя эпиклезу и причастие под двумя видами, но с сохранением католической формы богослужения на национальном языке, а не на латинском. Как я, так и Патриарх, обратили внимание на то, что заявление [Л. 12] Архиепископа Матью об имеющих быть сделанными изменениях в обрядах богослужения (прилож. 115) не есть официальное заявление за его епископской печатью, а скорее личное частное заявление, так как оно сделано за личной печатью Матью в его письме к Митрополиту Мсарре, причем последний не хотел познакомить нас с содержанием всего этого письма, а дал только этот отрывок. Все это производит какое-то странное впечатление, и нельзя себе составить никакого определенного понятия обо всем этом деле, так как чувствуется, что есть много недоговоренного и что есть какая-то подкладка, чего на месте здесь, конечно, нельзя сейчас выяснить.

Патриарх принципиально, кажется, ничего не имеет против принятия этих старокатоликов Англии, если только Архиепископ Матью и те, кто с ним, не отлучены Папой от церкви по причинам, которые всякая церковь должна осуждать, а также если принятие их может состояться на условиях, не противоречащих основным догматам Православной Церкви. Но с другой стороны, об Архиепископе Матью и его духовенстве распространяются какие-то темные слухи, так что Патриарх справедливо решил, что он воздержится от какого бы то ни было ответа Архиепископу Матью, пока не получит верных и определенных о нем сведений, а также не узнает мнения нашего Св. Синода по этому вопросу, который не имеет здесь прецедента.

[Л. 12 об.] Ввиду этого было бы очень желательно получить через посредство Императорского Посольства нашего в Лондоне возможно подробные сведения о личности Архиепископа Матью и его 4-х Епископах, что такое в действительности они из себя представляют, о том, насколько многочисленны их последователи, а также о причинах их отлучения от церкви Папой; также желательно получить от нашего Св. Синода его заключение с церковной точки зрения об Архиепископе Матью с его последователями и о возбужденном ими ходатайстве об их присоединении к Православию на изложенных условиях.

Копии этого донесения одновременно препровождаются в Первый Департамент и Г. Обер-Прокурору Св. Синода.

Верно.

Консул: Кн. Шаховской[11]

[Л. 13] Приложение I к № 139. Дамаск. 1912 г.

Перевод письма баронессы Икскуль (она же Баронесса Риппенхаузен) Блаженнейшему Григорию, Патриарху Антиохийскому, от 20 февраля 1912 г.

Сегодня утром я приходила к Вашему Блаженству, чтобы передать Вам выражения глубокой признательности и почтительнейшей преданности Арнольда Гарриса Матью, Архиепископа и Митрополита Лондонского объединенных католиков и православных, и всех, кто с ним. Но я не могла передать Вашему Блаженству благодарность Архиепископа Матью, так как Ваше Блаженство молились в часовне Митрополии, и не хочу, чтобы день кончился прежде нежели исполню данное мне поручение. Присоединенные Митрополитом Мсаррой Бейрутским к православию католики предполагали прислать по этому поводу комиссию. Но, по зрелом размышлении, они  решили, что менее официальное лицо предпочтительнее, чтобы отнять всякий политический характер у этой унии, которая имеет характер чисто религиозный и должна быть чужду всяких политических комбинаций. Я имею передать от имени Архиепископа Матью копии нижеследующего письма Митрополита Мсарры от 5 августа 1911 г. (следуют письма Митрополита. См. прилож. № III)

Я поздравляю Ваше Блаженство со славнейшим событием, которое совершилось Вашим именем, которое есть превестник единения церквей, зародыш, который превратится в большое дерево. Уже более 1000 лет молятся о единении церквей и ведутся переговоры об [Л. 13 об.] этом, но никогда еще не приходили с Запада столь выгодные предложения христианскому Востоку, как предложения, послужившие базой унии Архиепископа Матью с Антиохийской Патриархией через счастливое посредство знаменитого Митрополита Бейрутского Герасима Мсарры. Ведь невозможно получить от католиков больше того, чтобы они отвергли все то, что отвергает православие и принимать все, что оно принимает в вопросах веры, равно как пропуск “filioque” в символе веры и принятие эпиклезы. Эти неофиты заявили, что они не будут читать молитву розария и отказываются от всех новых культов почитания, введенных Римом, как “Sacré Coeur”, культ св. Иосифа, который почти приравнивается к Богоматери, и обещают, что они, насколько это возможно, будут сообразовываться с внешним культом Восточной Церкви. Если бы Митрополит Мсарра потребовал больше того, что он получил, то он вышел бы из границ идеи единения церквей и работал бы для полного поглощения и подчинения Востоку и впал бы в те же ошибки, которыми Рим более 1000 лет препятствует единению церквей. Примас огромной Британской Империи в центре могущественнейшего в Мире города предоставил себе только автономию своей Церкви, которой через аналогичное Восточным Церквам устройство навеки сохраняет полную независимость от Рима. Хотя их посвящение и апостольская последовательность и признается самим Римом как исходящие от Церкви Утрехтской, так называемой Янсеннистской, они, исполненные горячей веры, решились [Л. 14] еще раз получить посвящение, если Митрополит Мсарра, по совещании с Его Блаженством, найдет необходимым совершить эту формальность во избежание всяких недоразумений. Эта уния сделается большим деревом, могучим дубом, выросшим из желудя, посеянного Антиохийской Патриархией в отдаленной земле, на Британских Островах. Митрополит Мсарра предоставил им сохранить католическую форму богослужени, понимая, что для привлечения католиков Запада к вступлению в унию, хотя и находящуюся еще в зачаточном состоянии, но уже действенную и жизненную, нельзя требовать от них, чтобы они приняли чудные и дивные обряды Востока, творение великих Отцов Церкви. Мы работаем над унией, а не над объединением. Быть может, в будущем могучая Десница Всевышнего теснее соединит связи между Церквами Восточной и Западной.

Да позволит мне Ваше Блаженство, хотя я только смиренная и бедная женщина, но послужившая посредницей между православным Митрополитом Бейрутским и православным Митрополитом Лондонским, присоединить и мои благодарности к благодарности тех, посредницей коих я служу, и молить, да вознаградит Всевышний Ваше Блаженство за то, что сделали единение церквей.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 15] Приложение II к № 139. Дамаск. 1912 г.

Перевод письма Архиепископа Арнольда Гарриса Матью, графа Ландаф, Митрополиту Герасиму Мсарре Бейрутскому от 5 августа 1911 г.

Будучи вместе с моими епископами, священниками и паствой отлучен от церкви Папой Римским, без предупреждения, без суда и вопреки всем каноническим законам, я временно ставлю себя под начало православного Патриарха Антиохийского как старейшего из Патриархов, пока я не смогу примириться с моим Западным Патриархом милостию Божией.

Меня разделяет с ним только административные разногласия, а не догматические.

Я ожидаю действительно вселенских соборов и подчинюсь решениям объединенных Церквей Восточной и Западной.

Ватиканский собор не был закрыт, но распущен, и я жду, когда он соберется. В винограднике Господнем ни один член не может и не должен оставаться одиноким, чтобы не подвергаться большим опасностям. Поэтому я должен войти в церковь там, где она была образована прежде, нежели папа получил епископский престол.

Я присягаю на верность Его Блаженству досточтимому Патриарху Антиохийскому и его Синоду, за себя и за всю Богом вверенную мне паству, пока я не смогу возвратиться в иерархию, из которой я изгнан несправедливым отлучением от церкви Папы, и прилагаю [Л. 15 об.] при сем наши заявления в № 1, 2 и 3, мною подписанные, из которых Вы ознакомитесь с нашим исповеданием.

Но я не возвращусь туда, как только после примирения между Восточной и Западной Церквами и что мы и наши братья на Востоке будем соединены.

Примите, Ваше Высокопреосвященство и т.д.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 16] Приложение II № 1 к № 139. Дамаск. 1912 г. Перевод

Декларация

Я, нижеподписавшийся Арнольд Гаррис Матью, Граф Ландаф, Архиепископ так называемой старокатолической церкви Англии, присоединяюсь без всяких оговорок к нижеследующей декларации, составленной старокатолическими епископами, собранными в Утрехте, 24 Сентября 1889 г.

1. Мы твердо держимся правила веры, преподанного св. Викентием Леринским[12] в следующих выражениях: “id teneamus, quod ubique, quod semper quod ab omnibus creditum est: hoc est et enim vere proprieque catholicum”. Поэтому мы пребываем в вере церкви первоначальной, выраженной вселенским символом и определенной единогласно принятыми постановленими вселенских соборов и нераздельной церкви первых десяти веков.
2. Мы отрицаем поэтому постановления так называемого Ватиканского собора, обнародованные 18 июля 1870 г., о непогрешимости и всемирном епископате Римского Епископа – постановления, которые противоречат первоначальной вере и разрушают старинную каноническую организацию, предоставляя полностью папе церковную власть над всеми епархиями и над всеми верными. Но, отрицая господство юридическое, мы не хотим отрицать первенства исторического, которое некоторые Вселенские Соборы и отцы первоначальной церкви предоставили Римским Епископам, признавая их первыми между равными.

[Л. 16 об.] 3. Мы отвергаем также догмат о безгрешном зачатии, провозглашенный Пием IX в 1854 г. в противоречие Св. Писаниям и вопреки преданиям первых веков.

4. Что же касается других энциклик, опубликованных Епископами Римскими в последние века, как например, буллы Uni genitus, Auctorem fidei и Syllabus 1864 г., то мы их отвергаем, поскольку они противоречат учению первоначальной Церкви, и мы не считаем их обязательными для верных. Точно так же мы возобновляем протесты Голландской Католической Церкви против заблуждений Римской Курии и ее покушений на права национальных Церквей.
5. Мы отвергаем дисциплинарные постановления Трентского Собора; что же касается его догматических постановлений, то мы их принимаем, поскольку они в соответствии с учением Церкви первоначальной.
6. Считаем долгом заявить, что, полагая Св. Евхаристию действительным основным пунктом католического культа, мы с полной верой сохраняем древнее католическое учение о Таинстве Евхаристии, веруя, что мы принимаем Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа под видом хлеба и вина.

Совершение Святой Евхаристии в Церкви не есть постоянное повторение или возобновление искупительной жертвы, которую Иисус Христос принес на кресте раз навсегда, потому что она совершается в вечное воспоминание принесенной на кресте жертвы и есть Таинство, которым мы представляем [Л. 17] на земле и воспринимаем себе единую жертву, которую Иисус Христос, согласно посланию Св. Апостола Павла к Евреям (9:11, 12) принес на небе за спасение искупленного человечества, представ за нас пред лицем Божиим (Евр. 9:24). Ввиду такого характера Св. Евхаристии, она одновременно есть и жертвенная трапеза, через которую верные, вкушая Тела и Крови Христовой, одновременно поддерживают и общение между собой (Кор. 1:17).

7. Мы надеемся, что католическим теологам удастся, сохраняя веру нераздельной Церкви, найти соглашение относительно противоречий, которые появились после разделения Церквей.

Мы увещаваем священников, которые находятся под нашим началом, научить как в проповедях, так и во время образования христианской молодежи, главным христианским добродетелям, общим всем христианским исповеданиям, избегать во время прений по спорным доктринам всякое искажение истины и милосердия и давать всем членам наших церквей пример, словом и делом отвечающий духу Иисуса Христа, Спасителя всех нас.

8. Верно сохраняя и исповедуя учение Иисуса Христа, отвергая все заблуждения, которые по вине людей вкрались в католическую церковь, устраняя духовные злоупотребления и светские наклонности иерархии, мы верим, что сможем действительно бороться с величайшим злом нашего времени – неверием и равнодушием к религии.

Подписано: Арнольд Гаррис Матью, Архиепископ и граф Ландаф.

5 августа 1911 г.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 18] Приложение II № 2 к № 139. Дамаск. 1912 г. Перевод

Конвенция

1. Епископы заявляют, что Церкви, коих они суть представители и руководители, находятся в полном взаимном церковном общении.
2. Священники, которые отправляются из одной епархии в другую и пребывают в последней более или менее продолжительное время, будут допускаемы к отправлению своих религиозных обязанностей, если снабжены епископским посланием. Чтобы быть принятым в состав духовенства другой епархии, священник должен получить от своего епископа официальное отпускное свидетельство.
3. Епископы обязуются принимать в свои духовные школы кандидатов на духовные должности и других епархий.
4. Епископы сообщают друг другу свои назначения, официальные требники, катехизисы, ежегодные списки их духовенства, протоколы их синодов и другие тому подобные документы.
5. Епископы соединенных церквей не примут на себя никакого обязательства относительно других церквей без предварительного согласия всех других епископов, каковое согласие должно быть дано на собранной на сей предмет конференции.
6. Конференция укажет каким церквам должно быть делаемо [Л.18 об.] официальное оповещение, когда какая-либо кафедра вакантна или замещаема.

Подписано: Арнольд Х. Матью, Архиепископ и граф Ландаф.

5 августа 1911 г.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 19] Приложение II № 3 к № 139. Дамаск. 1912 г. Перевод

Заметка

1. Мы признаем священным писанием все действительно каноничные книги Ветхого и Нового Завета.
2. Мы признаем католический критерий ранней Церкви “quod ubique, quod semper quod ab omnibus creditum est”[13]; критерий, который дает возможность установить истинные догматы христианства и отличить их от теологических спекуляций, к принятию коих никакая совесть не может быть принуждаема.
3. Мы признаем епископальное и синодальное устройство Вселенской Церкви и автономию дисциплинарную, церковнослужебную и административную каждой Церкви в отдельности.
4. Мы исповедуем символ веры, принятый Вселенскими Соборами Никейским (325 г.) и Константинопольским (381 г.) и утвержденный всей Церковью[14], а также (исповедуем) догматические определения прочих 5-и Вселенских соборов: Ефесского (431), Халкидонского (451), второго Константинопольского (553), третьего Константинопольского (680–681) и второго Никейского (787).
5. Мы признаем семь таинств, как они объяснены в писаниях и общих преданиях первых 8 веков.
6. Мы отвергаем как противное Писанию и всеобщему преданию устройство новейшего папства, каким оно является в Западных Соборах, в особенности в соборах Латеранском, Трентском [Л.19 об.] и Ватиканском.

Подписано: Арнольд Гаррис Матью, Архиепископ и граф Ландаф.

5 августа 1911 г.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 20] Приложение II № 4 к № 139. Дамаск. 1912 г. Перевод

А. Мы признаем и точно соблюдаем постановления Св. Синода Иерусалимского от 1672 г. против Кирилла Левкариса и мы принимаем всю веру, как ее принимает Св. Восточная Церковь Православная в особенности.

Б. Мы отбрасываем “filioque”, что никогда не было принято нами, и мы отбрасываем также все учения и догматы, которые не признаются тою же церковью, которая, по мнению нашему, есть истинная церковь Божия.

Подписано: Арнольд Гаррис Матью, Архиепископ Западной Православной Церкви и граф Ландаф.

5 августа 1911 г.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 21] Приложение II № 5 к № 139. Дамаск. 1912 г.

Перевод частного заявления Архиепископа А.Г. Матью, Графа Ландаф, в письме за его подписью и личной печатью Митрополиту Герасиму Мсарре Бейрутскому.

Догматы и обряды Западной Церкви будут сохранены со следующими изменениями:

1. При совершении литургии вместо облаток будет употребляться хлеб на дрожжах.
2. Конфирмация детей будет совершаться священником немедленно после крещения.
3. Будет прибавлена епиклезис к словам установления Св. Евхаристии.
4. При литургии вместо латинского языка будет употребляться язык национальный.
5. Причастие под двумя видами, как на Востоке.
6. Литургия древней Церкви Английской, так называемая “de Sarum” в переводе на английский язык[15], будет, с прибавлением епиклезы, литургией Западной Церкви.
7. “Filioque” никогда не признавался новообращенными и не будет признаваться.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 22] Приложение III к № 139. Дамаск. 1912 г.

Перевод письма Митрополита Герасима Мсарры Бейрутского Архиепископу Арнольду Гаррису Матью, графу Ландаф, от 5 августа 1911 г.

С распростертыми во имя любви ко Господу объятиями я принимаю Вас среди нас и принимаю Вашу клятву на верность Его Блаженству Православному Патриарху и Св. Синоду Антиохийскому, так как никогда те, кто имеют нашу веру и ищут соединения с нами, не бывали препятствуемы к соединению с нами.

Моля Бога, да благословить Он Вас и тех, которые приходят с Вами, мы благословляем Вас от имени Его Блаженства Патриарха и Св. Синода Антиохийского.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 23] Приложение IV к № 139. Дамаск. 1912 г.

Перевод с письма Архиепископа Арнольда Гарриса Матью, Графа Ландафа, Блаженнейшему Григорию, Патриарху Антиохийскому от 17 августа 1911 г., с приложением его печати Архиепископа

Мы, то есть один Архиепископ, четыре Епископа и многие священники и верные, прежде известные под названием старокатоликов в единении с Утрехтским Архиепископским Престолом, просим Ваше Блаженство и Ваш Св. Синод о нашем допущении к единению с Православной Церковью. Мы образуем тогда ветвь Западной Православной Церкви.

Мы готовы принять без всяких оговорок все, что Ваше Блаженство и Ваш Св. Синод предпишете относительно установления нашей церкви на Британских Островах. Торжественной клятвой нашей мы присягаем на верность Православной Церкви и ее учению и принимаем и отвергаем все, что принимает и отвергает Св. Православная Церковь. Поэтому мы просим Ваше Блаженство, нашего Досточтимого главу, вспоминать нас в святых молитвах Ваших, и мы возобновляем Вашему Блаженству уверения в верности, любви и повиновении во Господе нашем Иисусе Христе.

(Подпись Архиепископа от имени всех епископов, священников и паствы, присоединяющихся к Православию).

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 42] Российское Императорское Посольство в Константинополе. № 222 от 21 июня 1912 г.

Просьба в 1 Департаменте советника Посольства Тулькевича сообщить отзыв Св. Синода по вопросу об унии с Антиохийской Церковью старокатолического Архиепископа Матью с 4-я епископами и духовенством[16].

[Л. 43] Российское Императорское Консульство в Дамаске. № 182 от 1 июня 1912 г. Секретно. В Первый Департамент. (1Д. 19 июня 1912. № 1340)

Имею честь уведомить, что сего числа за № 181 я доношу Г. Императорскому Послу в Константинополе нижеследующее:

На днях Блаженнейший Григорий снова обратился ко мне по делу старокатолического Архиепископа Арнольда Матью в Лондоне и доставил мне копии писем, которые он получил по этому делу от Его Святейшества Иоакима, Патриарха Вселенского, копии каковой переписки имею честь представить у сего Вашему Высокопревосходительству на благоусмотрение.

Из этой переписки явствует, что Архиепископ Матью уже раньше обращался и к нашему Св. Синоду, равно как и Вселенскому Патриарху, и теперь хочет воспользоваться письмом Митрополита Мсарры, чтобы считать свою унию с Антиохийской Церковью свершившимся фактом. Между тем, это письмо Митрополита Мсарры и все, чтобы он ни сделал, не имеет никакого значения, так как он действовал без ведома [Л. 43 об.] и разрешения Патриарха.

Так как эта переписка дает повод полагать, что Матью обратился ко всем православным церквам, ища единения с одной из них, то было бы желательно получить по этому делу отзыв нашего Св. Синода, чтобы сообщить его Блаженнейшему Григорию, который желал бы знать его мнение, как я имел честь донести Вашему Высокопревосходительству в первом донесении моем по этому делу от 5 минувшего мая за № 138.

Копия одновременно сообщается Г. Обер-Прокурору Св. Синода.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 44] Приложение 1 к № 182. Дамаск. 1912 г. Перевод.

Перевод письма Вселенского Патриарха Иоакима Патриарху Антиохийскому Григорию от 19 апреля 1912 г. за № 2304.

Несколько лет тому назад Епископ старокатоликов в Англии Арнольд Гарри Матью представил нам свою просьбу о его принятии в лоно православной восточной церкви, и, как мы узнали, он обратился с таким же прошением и к Российскому Св. Правительствующему Синоду. Так как дело шло о таком важном вопросе, принимая в соображение личность просителя и тех, кто с ним, мы конечно не могли принять поспешно какое-либо решение и без тщательного расследования. Мы поручили поэтому настоятелю храма греческой общины в Лондоне архимандриту Константину Пагони прежде всего навести возможно точные справки по этому делу и дать нам точные сведения. Пока еще производилось расследование и мы ожидали его результата, мы недавно получили от вышеупомянутого Епископа письма, которыми он уведомил нас, что столь желанное им единение с православной восточной церковью недавно совершено одним из Митрополитов Антиохийской Патриархии, а именно Высокопреосвященнейшим Герасимом, митрополитом Бейрутским, который еще в Августе прошлого года принял его вместе [Л. 44 об.] с 4-мя Епископами и их духовенством в лоно православия и присоединил их.

Вышеупомянутый Епископ Арнольд, сообщая нам об этом в адресованных нам письмах, которые не дают достаточных разъяснений, просит нашего признания и также благословения единения, которое при таких обстоятельствах было совершено и объявлено.

Но так как этого конечно недостаточно, чтобы точно знать, что произошло, то поэтому, на основании мнения Св. Синода из собратьев наших Митрополитов, мы посылаем при сем Вашему Блаженству вышеупомянутые письма названного Епископа и братски просим Вас дать нам подробные сведения относительно всего, что написано в этих письмах и об основах, на которых сделано возвещенное единение, чтобы поступить сообразно с этим, а также просим о возвращении этих писем.

Подпись: Иоаким, Патриарх Константинопольский.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 45] Приложение 3 к № 182. Дамаск. 1912 г. Перевод.

Перевод письма Архиепископа Арнольда Г. Матью к Его Святейшеству Патриарху Вселенскому, написанного в день Рождества Христова 1911 г., из Лондона.

С чувством глубочайшего почтения уведомляю Ваше Блаженство о нашем обращении в православную церковь, которая есть истинная церковь католическая[17].

Митрополит Герасим Мсарра, православный Митрополит Бейрутский принял меня и четырех моих епископов и мое духовенство как собратьев и сотоварищей 5 Августа 1911 г. в Манор Гоузе, Бредон’с Нортон, Ворчестершейр около Лондона, после того как мы сделали исповедание православной веры и заявили, что в делах веры, нравственного учения и организации мы принимаем все, что православие принимает, и отвергаем все, что оно отвергает, и нарочито заявили, что мы признаем папу первым Патриархом христианства, не признавая однако за ним более прав, нежели православная церковь признает за ним.

Мы присовокупляем при сем заявление Митрополита Бейрутского Герасима Мсарры, коим он от имени своего Патриарха вступил с нами в братское и коллегиальное общение:

[Л. 45 об.]  5 Августа 1911 г.

«Брат и сотоварищ во Христе Иисусе,

с во любви ко Господу распростертыми объятиями принимаю Вашу клятву на верность Его Блаженству Патриарху православному и его Св. Синоду Антиохийским, так как никогда те, кто имеют нашу веру и ищут единения с нами, не были препятствуемы соединиться с нами. Моля Бога благословить Вас и всех, кто придут с Вами, мы благословляем Вас от имени Его Блаженства Патриарха и Св. Синода Антиохийских.

Подпись: Ваш брат и сотоварищ во Христе Иисусе, Герасим Мсарра, Князь Архиепископ и православный Митрополит Бейрутский».

Ваше Святейшество позволите заметить, что как Греки Униаты сохраняют свои православные обряды, так и мы сохраняем наши латинские обряды, что одобрено Митрополитом Мсаррой. Мы произносим эпиклезу и опускаем “[filioque]”. Мы не получаем платы, как католики-Латиняне, за служение обедни и не признаем молитвы розария.

Мы сообразуемся, насколько возможно, с Востоком. На этих основаниях единения, которое уже совершилось, мы просим Ваше Святейшество принять нас как младших братьев и дать нам Ваше Патриаршее благословение как принадлежащим [Л. 46] к вселенской католической церкви, а не к Римской, так как православная церковь осталась ей верной. Мы считаем нашим первым долгом прийти на помощь православным католикам истинной Церкви Божьей на Востоке, где многочисленные ужасные преследования дают моему отечеству случай защитить наших ближних и помогать им, которые наиболее нуждаются и суть православные христиане Святой Земли и Востока.

Баронесса Икскуль, которая взялась доставить это послание, имеет все полномочия, которые я могу дать ей, чтобы сделать более тесным единение между Латинянами и православными Божьей Церкви Католической. Она пользуется очень влиятельным положением в России, Германии и Англии, а также и в Австрии, каковое дает ей полную возможность оказать большие услуги делу единения. Ее преданность не остановится в случае надобности перед готовностью пожертвовать жизнью, чтобы только сделать единение более прочным и твердым.

Я препоручаю ее Вашему полному доверию и пребываю Вашего Блаженства и т.д.

Подпись: Арнольд Гаррис Матью, Архиепископ и Митрополит объединенной церкви Латинян и православных в Лондоне, Граф Ландаф, Маркиз Поволери и Виченца.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 47] Приложение 2 к № 182. Дамаск. 1912 г.

Перевод письма Баронессы Икскуль к Его Святейшеству Вселенскому Патриарху

Непредвиденные обстоятельства сделались причиной того, что я лишилась великой чести лично передать письмо, у сего прилагаемое. Слова Вашего Святейшества, запечатленные в моем сердце, принесли плоды.

У сего прилагаю на благоусмотрение Вашего Святейшества Вселенского мое письмо Его Святейшеству Патриарху Римскому.

Бейрут, 6/3 1912 г.

Подпись: Наталия Баронесса Икскуль.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 48] Приложение 4 к № 182. Дамаск. 1912 г.

Перевод письма Монсиньору Бизлети, Мажордому Его Святейшества. Ватикан. Рим

Монсиньор,

Я сделала все, от меня зависящее, чтобы через Рим достигнуть единения церквей. Но, так как Рим хочет поглощения и подчинения Востока, а не законного единения, то Бог совершит единение церквей и без Рима. Пожалуйста, передайте это от меня Его Святейшеству.

Подпись: Баронесса Икскуль, прежде Баронесса Рипенгаузен.

Гелиополис, 7/2 1912 г.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 53] Российское Императорское Консульство в Дамаске. № 231 от 28 июня 1912 г. В Первый Департамент. (1Д 12 июля 1912. № 1527)

Имею честь уведомить, что сего числа за № 230 я доношу Г. Императорскому Послу в Константинополе нижеследующее:

В дополнение к секретному донесению моему от 1 с[его] Июля за № 181 имею честь представить у себя Вашему Высокопревосходительству на благоусмотрение перевод доставленного мне Патриархом Антиохийским ответа его Вселенскому Патриарху от 12 сего Июня № 1381 по поводу полученного им запроса относительно воссоединения с православной церковью старокатолического Епископа Матью.

Из ответов его к Вселенскому Патриарху и к англиканскому Епископу Лондонскому явствует, что Патриарх Григорий не одобрил поступка Митрополита Бейрутского и что он не хочет признать воссоединения Епископа Матью с православной Антиохийской Церковью[18].

[Л. 53 об.] Помимо того, что он скептически относится к заявлениям Епископа Матью, находя, что последний ведет двойную игру, расчитывая таким образом заставить Папу примириться с ним, Патриарх находит, кроме того, что этот вопрос не находится в сфере влияния Антиохийской Патриархии, сфера влияния коей находится только в Азии и теперь отчасти и в Америке вследствие большой эмиграции туда Сирийцев.

Копия одновременно препровождаются Г. Обер-Прокурору Св. Синода.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 54] К № 231. Дамаск. 1912 г.

Перевод письма Блаженнейшего Григория, Патриарха Антиохийского к Его Святейшеству Иоакиму, Патриарху Вселенскому, от 12 Июня 1912 г. за № 1381

В середине Мая мы получили уважаемое письмо Вашего Святейшества от 19 Апреля сего года, которым Вы уведомляете нас о прошении, поданном Вам несколько лет тому назад старокатолическим Епископом в Англии Арнольдом Гаррисом Матью о его принятии в лоно православной восточной церкви и что, пока были наводимы справки по этому поводу, помянутый Епископ уведомил в последнее время Вашего Святейшество, что желанное им единение совершилось в Августе прошлого года через посредство Его Высокопреосвященства Митрополита Герасима Бейрутского, который принял его с 4-мя епископами и подчиненным им духовенством в лоно православия и присоединил их. Вследствие этого Ваше Святейшество, на основании синодального постановления, спрашиваете наше смиренство, прося дать подробные сведения о способах, как совершено было это присоединение, и об основаниях, на основании которых было совершено возвещенное присоединение.

Настоящим мы уведомляем Ваше Святейшество, что до 20 Февраля текущего года мы не имели никаких сведений об этом деле[19]. Только тогда обстоятельства дали нам увидеть документы, подписанные помянутым епископом, из которых мы усмотрели, что он нисколько не намеревается войти в лоно православия, но что он намерен временно присоединиться к нам и рассчитывает на [Л. 54 об.] нас только до своего примирения с своим Патриархом, Папой Римским, как это видно и из письма его к Его Высокопреосвященству Митрополиту Бейрутскому от 5 Августа 1911 г., перевод коего следует. (См. приложение № II к донесению моему от 5 минувшего Мая за № 138. – Вероятно, консул Шаховской).

При сем прилагаем также переводы документов № 1, 2, 3 и других за № 4 и 5, из которых Ваше Святейшество усмотрите мысли этого Епископа и убедитель, как мы, что последний ведет двойную игру, что утвердило нас в нашем намерении не признавать того, что случилось и тем более убедило нас уклониться от всякого вмешательства в это дело. (См. приложения № II-1, II-2, II-3, II-4, IV к тому же донесению моему. – Вероятно, консул Шаховской). Таким образом, когда недавно прибыл в Бейрут англиканский Епископ Лондона и письмом от 10/23 Марта с. г. спросил у нас о случившемся, мы ответили ему 11 Апреля с. г. письмом, перевод которых при сем прилагается за № 6 и 7.

Мы уверяем Ваше Святейшество, что какой бы документ ни оказался в руках этого Арнольда или кого другого и имел бы отношение к нашему имени или нашему Патриаршему достоинству, то он должен быть признан недействительным, так как ни мы признали, ни позволили, ни засвидетельствовали подобных документов.

Возвращая при сем документы, которые Вы нам прислали, и т.д.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 55] К № 231. Дамаск. 1912 г.

Перевод письма Инграхама, англиканского Епископа Лондонского[20] к Его Блаженству Патриарху Антиохийскому, от 23 Марта 1912 г.

Некий Епископ Матью, проживающий в Лондоне, публично заявил, что он принят Митрополитом Мсаррой в полное единение с Вашей восточной православной церковью. Могу ли я спросить Ваше Блаженство, верно ли это, и далее осведомиться, дают ли письма, данные Митрополитом Мсаррой Епископу Матью и другому, известному под именем Епископа Скотт Гулль[21], право последним считать себя признанными членами Вашей церкви, получившими от Антиохийского Патриархата полномочие установить в Англии автономную православную церковь в общении с Вашей восточной православной церковью?

С моими братскими приветствиями и т.д.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

[Л. 56] К № 231. Дамаск. 1912 г.

Перевод письма Блаженнейшего Григория, Патриарха Антиохийского, к Епископу Инграхаму Лондонскому, от 11 апреля 1912 г.

Ваше письмо от 10/23 Марта 1912 г. мы получили 13/26 того же месяца и пользуемся этим случаем, чтобы ответить Вам на него. Его Высокопреосвященство наш брат Герасим Мсарра, православный Митрополит Бейрутский не поехал в 1911 г. в Лондон с полномочием от нас иметь свидание с личностью, называемой Матью, которого Ваше Преосвященство называет Епископом, и не с нашего ведома имел с ним разговор. Мы не знали помянутого лица, ничего ему не писали и до сих пор не признаем его тем, что Вы упоминаете. Это на Ваш вопрос мы даем сей ответ из Триполи 11 Апреля старого стиля 1912 г.

Кончая, мы целуем Вас, возлюбленный Брат, и т.д.

Перевод верен.

Консул: Кн. Шаховской

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. АВПРИ. Ф. 151 Политархив. Оп. 482. Д. 768, 1912–1914 гг. 155 л.
2. РГВА. Ф. 308к II Отдел Генерального штаба Польши, г. Варшава. Оп. 12. Д. Л. 9–16 об. Ost-Information. III. Jahrgang. Nr. 211. 22. März 1922.
3. Алексеев М.П., Левин Ю.Д. В лондонском салоне О.А. Новиковой (Публикация Н.Д. Кочетковой) // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2005–2006 гг. / Отв. ред. Т.С. Царькова. СПб.: Дмитрий Буланин, 2009. (1208 с.) С. 517–579.
4. Герд Л.А. Константинопольский Патриархат и Россия. 1901–1914 гг. / Санкт-Петербургский ин-т истории РАН, Греческий ин-т Филологического фак-та СПбГУ. М.: Индрик, 2012. 320 c.
5. Дмитриев А.П. Славянофилы и немецкие старокатолики в ситуации вероисповедного размежевания: (по неизданной переписке И.С. Аксакова с Ф.И. Тютчевым и И.Т. Осининым) // Межэтнические и межконфессиональные связи в русской литературе и фольклоре / ИРЛИ РАН (Пушкинский дом). СПб.: Пушкинский Дом – РХГА, 2014. (334 ) С. 191–199.
6. Киреев A.A. Религиозные задачи России на православном Востоке (25 марта 1896 г.) / Отдельный оттиск изъ журнала «Русское обозрение». 1896. 31 с.
7. Киреев A.A. Дневник. 1905–1910 / Сост. К.А. Соловьев. М.: РОССПЭН, 2010. 472 с.
8. Послание Святейшего Патриарха Пимена XXII Международному конгрессу старокатоликов, 21 апреля 1978 г. // Журнал Московской Патриархии, 1978, № 9. С. 58
9. Смилянская И.М., Горбунова Н.М., Якушев М.М. Сирия накануне и в период Младотурецкой революции. По материалам консульских донесений / Институт востоковедения РАН. М.: Индрик, 2015. 464
10. Сообщения из-за границы: Из Константинополя // Церковные ведомости, 1902, № 9. Прибавления. С. 315.
11. Сообщения из-за границы // Церковные ведомости, 1902, № 31. Прибавления. С. 1058–1059.
12. Фокин А.Р. Викентий Леринский // Православная энциклопедия. Т. 8. С. 416–418.
13. Чарыков Н.В. Беглый взгляд на высокую политику / пер. с англ., сост. и коммент. Л.А. Пуховой. М.: ВИКО-М – Русский путь, 2016. 416 с.
14. Anson, Peter F. Bishops at large. Berkeley: Apocryphile Press. 2006. (Independent Catholic Heritage series).
15. Basil, John D. Alexander Kireev: Turn-of-the-century Slavophile and the Russian Orthodox Church, 1890–1910 // Cahiers du monde russe et soviétique (École des hautes études en sciences sociales, Paris). Jul–Sep 1991, Vol. 32, No. 3. P. 337–347.
16. Baylen, Joseph O. Bishop Strossmayer and Mme. Olga Novikov: Two Unpublished Letters, 1879 // Slavic Review., 1967, Vol. 26, No. 3. P. 468–473.
17. Baylen, Joseph O. Madame Olga Novikov, Propagandist // The American Slavic and East European Review., 1951, Vol. 10, No. 4. P. 255–271.
18. Kersey, John. Arnold Harris Mathew and the Old Catholic Movement in England 1908-52. 2-nd ed. European-American University Press, 2013. 279 p.
19. Küry, Adolf. Kirchliche Chronik: Internationale beziehungen // Internationale kirchliche Zeitschrift (Bern: Stämpfli & Cie). Neue Folge der „Revue Internationale de Theologie”,Jahrgang, 1915. Drittes Heft – Juli-September. P. 342–349.
20. The Liturgy of the Church of Sarum / transl. from latin, pref. and notes by Charles Walker, with an introd. by T.T. Carter / Catholic Church. Liturgy and ritual. Salisbury. London: J.T. Hayes, 1886. 127 p.
21. Maskell, William. The Ancient Liturgy of the Church of England, according to the uses of Sarum, Bangor, York & Hereford and the modern Roman liturgy, arranged in parallel culumns. London: Pickering, 1846. 422 p.
22. Mathew, Arnold H. The Life and Times of Rodrigo Borgia, Pope Alexander VI. New York: Brentano’s, 1912. 413 p.
23. Mellon, Mary. Friend or Femme Fatale?: Olga Novikova in the British press, 1877–1925. Chapel Hill: University of North Carolina at Chapel Hill,
24. Moss, Claude B. The Old Catholic Movement: its origins and history. 2nd ed. Berkeley: Apocryphile Press. 2005. (Independent Catholic Heritage series).
25. Novikoff, Olga. Russian Memories. New York: E.P. Dutton, 1916. 310 р.
26. Taylor, William. Narratives of Identity: The Syrian Orthodox Church and the Church of England, 1895– Newcastle: Cambridge Scholars Publ., 2013. 315 p.
27. Williams, Bernard Mary. A summary of the history, faith, discipline and aims of the Old Roman Catholic Church in Great Britain (1924) // Two Works of Bernard Mary Williams, Second Archbishop of the Old Roman Catholic Church in Great Britain / Mathew, Arnold Harris Center for the Study of the Indipendent Sacramental Movement. London, 2008. 14–34.
28. Послание Святейшего Патриарха Пимена XXII Международному конгрессу старокатоликов, 21 апреля 1978 г. // Журнал Московской Патриархии, 1978, № 9. С.58.

REFERENCES

1. AVPRI, F. 151 Politarkhiv, Op. 482, D. 768, 1912–1914, 155 ff.
2. RGVA, F. 308k II Otdel General'nogo shtaba Pol'shi, Warszawa, 12, D. 216, L. 9–16v., Ost-Information. III. Jahrgang. Nr. 211. 22. März 1922.
3. Alekseev M.P., Levin Ju.D., Ezhegodnik Rukopisnogo otdela Pushkinskogo Doma na 2005–2006 gody, Sankt-Petersburg, Dmitrij Bulanin, 2009, pp. 517–579.
4. Gerd L.A., Konstantinopol'skij Patriarhat i Rossija: 1901–1914 (Constantinople Patriarchate: 1901–1914), Moscow, Indrik, 2012, 320 p.
5. Dmitriev A.P., Mezhetnicheskie i mezhkonfessional'nye svyazi v russkoi literature i fol'klore (Internation and interfaith in russian literature and folklore), Saint-Petersburg, Pushkinskii Dom, RKhGA, 2014, pp. 191–199.
6. Kireev A.A., Religioznye zadachi Rossii na pravoslavnom Vostoke (Russia’s Religious purposes on the Orthodox East), 1896, 31 p.
7. Kireev A.A., Dnevnik: 1905–1910 (Diary: 1905–1910), Moscow, ROSSPEN, 2010, 472 p.
8. Poslanie Svyateishego Patriarkha Pimena XXII Mezhdunarodnomu kongressu starokatolikov, 21 aprelya 1978, Zhurnal Moskovskoi Patriarkhii (Journal of Moscow Patriarchia), 1978, Issue 9, p. 58
9. Smiljanskaja I.M., Gorbunova N.M., Jakushev M.M., Sirija nakanune i v period Mladotureckoj revoljucii. Po materialam konsul'skih donesenij (Syria on the eve and in period of Young Turk Revolution, based on the materials of consular reports), Moscow, Indrik, 2015, 464 p.
10. Soobshcheniya iz-za granitsy: Iz Konstantinopolya (Reports from Abroad: From Constantinople), Tserkovnye vedomosti, 1902, No. 9, Pribavleniya (Church Review, Addition), p. 315.
11. Soobshcheniya iz-za granitsy (Reports from Abroad), Tserkovnye vedomosti, 1902, No. 31. Pribavleniya (Church Review, Addition), pp. 1058–1059.
12. Fokin A.R., Pravoslavnaja jenciklopedija, Vol. 8, pp. 416–418.
13. Charykov N.V., Beglyj vzgljad na vysokuju politiku (A quick look at high politics), Moscow, VIKO-M, Russkij put', 2016, 416 p.
14. Anson, Peter F., Bishops at large, Berkeley, Apocryphile Press, 2006, (Independent Catholic Heritage series).
15. Basil, John D., Alexander Kireev: Turn-of-the-century Slavophile and the Russian Orthodox Church, 1890–1910, Cahiers du monde russe et soviétique (École des hautes études en sciences sociales, Paris), Jul.–Sep. 1991, Vol. 32, No. 3, pp. 337–347.
16. Baylen, Joseph O., Bishop Strossmayer and Mme. Olga Novikov: Two Unpublished Letters, 1879, Slavic Review, 1967, Vol. 26, No. 3, pp. 468–473.
17. Baylen, Joseph O., Madame Olga Novikov, Propagandist, The American Slavic and East European Review, 1951, Vol. 10, No. 4, pp. 255–271.
18. Kersey, John, Arnold Harris Mathew and the Old Catholic Movement in England 1908-52, 2-nd ed., European-American University Press, 2013, 279 p.
19. Küry, Adolf, Kirchliche Chronik: Internationale beziehungen, Internationale kirchliche Zeitschrift (Bern: Stämpfli & Cie), Neue Folge der „Revue Internationale de Theologie”,Jahrgang, 1915, Drittes Heft – Juli-September, pp. 342–349.
20. The Liturgy of the Church of Sarum, from latin, pref. and notes by Charles Walker, with an introd. by Rev. T.T. Carter (Catholic Church. Liturgy and ritual), Salisbury, London, J.T.Hayes, 1886, 127 p.
21. Maskell, William, The Ancient Liturgy of the Church of England, according to the uses of Sarum, Bangor, York & Hereford and the modern Roman liturgy, arranged in parallel culumns, London, Pickering, 1846, 422 p.
22. Mathew, Arnold H., The Life and Times of Rodrigo Borgia, Pope Alexander VI, New York, Brentano’s, 1912, 413 p.
23. Mellon, Mary, Friend or Femme Fatale?: Olga Novikova in the British press, 1877–1925, Chapel Hill, University of North Carolina at Chapel Hill,
24. Moss, Claude B., The Old Catholic Movement: its origins and history, 2nd ed., Berkeley, Apocryphile Press, 2005, (Independent Catholic Heritage series).
25. Novikoff, Olga, Russian Memories, New York,P. Dutton, 1916, 310 р.
26. Taylor, William, Narratives of Identity: The Syrian Orthodox Church and the Church of England, 1895–1914, Newcastle, Cambridge Scholars Publ., 2013, 315 p.
27. Williams, Bernard Mary, A summary of the history, faith, discipline and aims of the Old Roman Catholic Church in Great Britain, , 1922.
28. Poslanie Svyateishego Patriarkha Pimena XXII Mezhdunarodnomu kongressu starokatolikov, 21 aprelya 1978 (Message of His Holiness Patriarch Pimen to the XXII International Congress of Old Catholics, April 21, 1978), Zhurnal Moskovskoi Patriarkhii, 1978, 9, p. 58.

* Работа выполнена в рамках гранта РГНФ, проект №16-01-00423 "Ближневосточные христиане и вызовы современности: исторический и социально-политический аспекты".

[1] Все документы на эту тему были взяты из одного довольно объемного дела Архива внешней политики Российской империи [1]. Орфография и пунктуация приближены к современным нормам, но сохранено своеобразное написание некоторых слов с заглавных и строчных букв.

Обращение к документам только одного архива в работе над этой темой было обусловлено особым – достаточно непредвзятым – подходом российских дипломатов, как видно, далеких от церковной проблематики и тогдашней острой общественной полемики по вопросу возможности церковного объединения. Отстраненный подход в приведенной дипломатической переписке, основанный только на фактах и непосредственных впечатлениях, может способствовать более объективному представлению о протекавших тогда процессах в церковной и общественной среде. Другие архивы могли бы, наверное, предоставить возможность посмотреть на проблему глазами иных кругов российского общества.

[2] Российский дипломат, действительный статский советник, гофмейстер Николай Валерьевич Чарыков (1855–1931) после своей службы в Туркестане работал в диппредставительствах в Стамбуле, Болгарии, Берлине, Белграде и Гааге, а также при дворе папы Льва XIII в качестве министра-резидента (1897–1900). Товарищ («политический помощник», заместитель) министра иностранных дел (1907–1909). Будучи главой Российского посольства в Константинополе (1909–1912), много сделал для примирения Константинопольского патриарха Иоакима III с Иерусалимским и Антиохийским – в том числе после избрания впервые на антиохийскую кафедру патриарха-араба Мелетия Думани, а затем и Григория Хаддада, легитимность которых многие тогда ставили под сомнение. Передают, что при первом свидании с патриархом Иоакимом Н.В. Чарыков указал ему на наступление поры «нового отношения патриархии к старым вопросам» (См.: Церковный вестник, 1909, № 10. С. 309, цит. по: [4, 107]) [13, 174].

Но что позволило русскому послу с такой категоричностью говорить об изменениях в подходах к межцерковным вопросам? Возможно, два обстоятельства в наибольшей степени обусловливали такого рода отношение. Первое было связано с предчувствием близкого конца Османской империи, что давало основание, например, Александру Алексеевичу Кирееву прямо говорить об исчезновении «призрака оттоманского могущества» в скором времени. О судьбе епархий православных Церквей на османских территориях при таком развитии событий он патетически восклицал: «Что же останется на его [оттоманского могущества] месте? Слабые, малочисленные, привыкшие к политиканству этнографические единицы, поделенные между четырьмя патриархатами и другими автокефальными церквами Востока. Зрелище неутешительное! Где древняя слава, древнее величие, всесветная ученость церквей Востока? Где их великие представители? Их нет! Силы материальные еще менее значительны!» [6, 7].

Второе могло логически выводиться из первого и заключалось в том, что якобы слабые в экономическом, зависимые в политическом отношениях и окруженные иноверным большинством ближневосточные христиане должны-де искать внешней опоры в лице православной Российской империи и противостоять хищному проникновению Ватикана и протестантов. В той же работе А.А. Киреев писал: «Можем ли мы, может ли Россия оставаться равнодушной зрительницей этой неравной, трагической борьбы! Можем ли мы допустить, чтобы наши единоверцы, чтобы Восток, носитель столь великой святости и славы, которому мы обязаны и нашею верой, был выдан головой враждебному нам Риму!.. Нет! Конечно – нет!» [6, 16–17]. И в качестве элемента стратегии противостояния Ватикану он предлагал, в частности, церковное объединение с так называемыми старокатоликами, отвергшими чрезмерные властные притязания римского понтифика, а после Ватиканского собора 1870 г. – объявившими о неприятии объявленного догмата о безошибочности папских суждений (непогрешимости), а также некоторых других нововведений. «На основании этих соображений, то есть не только по сознанию общности интересов, но и по чувству христианской любви нам следует относиться благожелательно и к старокатоликам, учение которых основано на учении вселенской церкви, которую и мы признаем своей руководительницей» [6, 19]. Это мнение, впрочем, разделяла очень небольшая группа профессоров и представителей знати.

[3] В пропитанных парадоксальными течениями и церковным политиканством высших церковных кругах Восточных Церквей тогда очень живо обсуждалась и идея церковного единства в самом широком смысле. Так, в начале 1902 г. на заседании Синода православной Константинопольской церкви патриарх Иоаким III предложил рассмотреть в числе прочих такое свое предложение: «Было бы делом боголюбезным и евангельским, если бы Константинопольская церковь признала благовременным вступить с другими автокефальными церквами в обмен мнений с целью найти почву для примирения и соглашения двух ветвей христианства – церкви западной (католической и протестантской) и восточной...» [10, 315].

Наиболее реалистичным в то время казалось «воссоединение» со старокатоликами, и его сторонники находились и среди русских. Одним из самых убежденных был упомянутый выше А.А. Киреев (1833–1910), воспитанный в свое время на славянофильских идеях. Некоторые славянофилы (в частности, К.Н. Леонтьев), впрочем, подозревали его в модернизме и реформизме за его наивную привязанность к старокатоликам, убеждение в исключительности постановлений семи Вселенских соборов в качестве главной основы церковного учения и его призвы к новому – «объединительному» Вселенскому собору [6, 27–30; 15, 340–341].

Полемизируя с Фёдором Дмитриевичем Самариным (1858–1916), Киреев так писал, обращаясь к нему: «Вы недоверчиво относитесь к идее соединения с Западом катол[ическим] и отождествляете зап[адных] катол[иков] с Римом, но хотя это в настоящее время и верно (за исключ[ением] с[таро]к[атоликов]), ведь нельзя сказать с уверенностью, что Р[им] никогда не обратится (а желание Христа разве ничего не значит?)» [7, 307]. Наивная окрыленность и труднообъяснимая уверенность в благотворности своих объединительных усилий (в сочетании, правда, с ненавистью к папству) походила, пожалуй, на какую-то ослепленность, свойственную тогда многим в высших сферах государственной власти и интеллигенции.

Что касается славянофильских кругов, то в них не наблюдалось полного единства: восторженная встреча антипапского демарша старокатоликов в начале 1870-х годов сменилась недоверием к этому движению. Федор Иванович Тютчев в своем письме к Ивану Сергеевичу Аксакову писал, что теперь открылась «для русской мысли, то есть для настоящего русского дела возможность и не по одному, а по всем вопросам войти в мирное духовное общение с Германиею. В землях славянского католичества реформа непременно проникнет в массы, сделается народной. Тут зарождается такое поистине примирительное начало, до того преобладающее над всею племенною рознью и политическими соображениями, что оно одно вполне определяет настоящее призвание России». (Цит. по: [5, 193]). Вскоре, правда, стало ясно, что старокатоличество приобрело нежелательное для славянофилов политическое значение, превратившись во «вспомогательное орудие объединения немецких земель» в ущерб католикам-славянам. Настроенные критически многие славянофилы сомневались в направлении движения старокатоликов к состоянию древнего христианства до его разделения. Так, И.С. Аксаков не находил у старокатоликов покаянного отречения «от всего учения, всей жизни римско-католического мира со времен разделения церквей». [5, 196].

Впрочем, другое крыло славянофилов продолжало связывать единство славянских народов с религиозным единением. Присутствуя в качестве представителя от России на V Международном старокатолическом конгрессе в Бонне в январе 1902 г., генерал А.А. Киреев в своей приветственной речи на церемонии открытия прямо выражал надежду на «воссоединение церквей», препятствия которому чинил, по его мнению, прежде всего Рим. Описывая свои представления, он употребил следующую понятную тогда всем аллегорию: «Наша работа (говорю наша, потому что мы работаем для достижения одной и той же цели) напоминает работу двух партий инженеров, сверлящих высокую гору, чтобы чрез туннель соединить два дотоле разделенные народы. Также и нас еще разделяют некоторые холмы, еще налицо некоторые трудности; работа нелегкая! Но как громадные альпийские горные цепи, отделявшие Италию от Швейцарии, должны были уступить энергии инженеров, так и последние возвышенности, последние затруднения, стоящие еще на нашем пути, должны отойти пред энергией и мудростью наших руководителей!» [10, 1058–1059].

Дополнительное – политическое – звучание вопрос унии со старокатоликами приобрел после перехода в старокатоличество значительной части паствы польского Плоцка (по сообщению сестры А.А. Киреева, О.А. Новиковой, более 200 тыс. чел. [25, 179], а особенно после признания на конгрессе в Вене в 1909 г. самостоятельной старокатолической Мариавитской общины в Польше (которая, как известно, входила тогда на правах автономии в состав Российской империи).

[4] Арнольд Гэррис Мэтью (Arnold Harris Mathew; 1952–1919) – первый самопровозглашенный архиепископ английских старокатоликов (1908–1915). Был поставлен старокатолическим епископом Утрехтским Герардом Гулем для служения в Великобритании и Ирландии, но в декабре 1910 г. объявил о независимости английской Старокатолической церкви Англии и в июне 1911 г. стал ее архиепископом. Уже в 1911 г. активно искал унии с Константинопольским, Московским, Антиохийским, возможно также, с Иерусалимским и Александрийским православными патриархатами. После разрыва с большинством из своих ставленников – якобы по причине их увлечения теософией и даже принадлежностью к некоeму «Ордену Звезды Востока», он сделал попытку вернуться в католичество. В декабре 1915 г. он обратился к папе Бенедикту XV с просьбой принять его в лоно церкви в священном сане, но получил отказ – формально за то, что женился в 1892 г. в период своего пребывания в Англиканской церкви [27, 4].

[5] Наталия Элизабет Каролин фон Рипенгаузен (Natalie Elisabeth Karoline von Riepenhausen, урожденная баронесса фон Икскюль (von Uexküll) (1852–1935), происходила из очень богатого и древнего немецко-балтийского рода (см.: Uexküll, v. // Baltisches Biographisches Lexikon. P. 814. URL: http://bbl-digital.de/seite/814). Дочь Якоба фон Икскюля (Jakob Johann Waldemar von Uexküll; 1823–1885) и Наталии фон Гардер (Natalie von Harder; 1833–1911, род. в С.-Петербурге). В 1876 г. вышла замуж за барона Карла фон Рипенгаузена (Karl von Riepenhausen, 1852–1929), землевладельца и будущего члена германского парламента (Рейхстага). Сама Наталия родилась в Ревеле (Таллинне), но можно предположить, что у ее родственников по материнской линии (фон Гардер) оставалась собственность в Санкт-Петербурге. Вероятно также, что к 1911 г. она уже не состояла в браке с К. фон Рипенгаузеном.

Возможно, будет небезынтересно, что некий барон фон Икскюль (B. Frhr. von Uexküll) выпускал в Берлине с 1920 года немецкоязычный бюллетень “Ost-Information” в общем антисоветского характера. Редактором его был будущий известный писатель Вернер Бергенгрюн, родившийся в Риге в семье балтийских немцев. В Военном архиве (РГВА) в Москве хранится выпуск за 22 марта 1922 г. этого редкого издания, которое на самом титуле носило пометки: “Streng vertraulich! Nicht für die Presse!” («Строго конфиденциально! Не для прессы!»). Этот выпуск бюллетеня включал разделы о Советской России, Финляндии, Эстонии и Польше, причем обширный материал о делегации российских коммунистов в Германии был помечен штемпелем “Ganz geheim!” («Очень секретно!») [2].

Высока вероятность того, что этот барон фон Икскюль и баронесса – сторонница объединения церквей, о которой идет речь в документах, – приходились друг другу довольно близкими родственниками.

[6] Кипучую энергию баронессы в этом предприятии трудно переоценить. Охваченная горячим желанием содействовать при помощи своих связей и колоссальных средств объединению церквей, она пыталась действовать и через Иерусалимский и Александрийский патриархаты. Найдя себе поддержку в лице главы ключевой митрополии Антиохийского патриархата, она решила представить дело перед патриархом Игнатием IV Хаддадом таким образом, что переговоры об объединении ведутся-де на уровне митрополитов – Бейрутского (Герасима Мсарры, или Мессары) и Лондонского (Арнольда Мэтью), по факту будто бы уже православного. Она обращалась также (опосредованно) и к римскому понтифику, может быть, в надежде найти у него поддержку этой своей идее, как вехе в «грандиозном» замысле – в конечном итоге объединения церквей Восточной и Западной.

[7] Действительно, Арнольд Мэтью претендовал на титул графа Ландаф, а также маркиза Поволери и Виченца – как считают некоторые, безосновательно – и в книгах своих продолжателей именовался “De jure IV Earl of Landaff” [27, 33], а в собственной – посвященной скандальной исторической фигуре, папе Александру VI Борджиа [22], несколько иначе: “De jure Earl of Llandaff of Thomastown”. Так что внимательный консул Б.Н. Шаховской (тоже, кстати, князь) очень верно подметил, что митрополит Бейрутский, обласканый в Лондоне, вполне мог заразиться честолюбием беспокойного главы английских старокатоликов. См. также л. 45об. архивного дела [1].

[8] Другая горячая сторонница диалога со старокатоликами вплоть до объединения, Ольга Алексеевна Новикова, писала, что еще в 80-е годы она, как и ее родные братья Николай и Александр Киреевы, «была охвачена движением старокатоликов и идеей вселенского мира (еще до Гаагской конференции)» [25, 186]. Влияние этой личности в кругах английских политиков и журналистов было существенным: один из авторов приводит документ германского МИДа от 6 ноября 1905 г., где с ее деятельностью даже напрямую связывался успех Российско-Британского союза в рамках Антанты [17, 271]. Это преувеличение было связано не только с ее тесным знакомством с очень влиятельными британскими политиками и воздействием ее публицистики на общественное мнение британцев. Англофильство этой дамы могло быть очень удобным для склонения русских дипломатов и даже церковных кругов к мнению, выгодному Великобритании, а потому очень поддерживалось на Альбионе.

Нелишне заметить, что Ольга Алексеевна вышла замуж в 1860 г. за полковника Генштаба Ивана Петровича Новикова, который вскоре стал генералом и состоял при брате императора Александра II, великом князе Николае Николаевиче. А младший брат ее мужа, Евгений Петрович Новиков (кстати, автор труда «Гус и Лютер», 1859) сделал дипломатическую карьеру, и в 1880–1882 гг. служил послом России в Константинополе [3, 520–521].

Как и ее старший брат, О.А. Новикова в своем салоне в Лондоне допускала темы церковной православной унии не только со старокатоликами, но и с англиканами. Современники отмечали, что у Новиковой «собирались некоторые члены англиканского духовенства, озабоченные мыслью о сближении православной и англиканской церкви». Ради контактов с англиканами бывал там, кстати и русский философ Владимир Соловьев [3, 541–542]. Между прочим, сама хозяйка салона тоже пробовала себя в теологии, выпустив анонимно в 1973 г., а затем и переиздав свою работу «Христос или Моисей? Кто?» по вопросу – в Ветхом Завете или в Новом возникает идея загробной жизни [3, 541].

Остается невыясненным, сходились ли когда-нибудь воедино усилия О.А. Новиковой и Н. фон Икскюль в своих «церковно-объединительных» направлениях и вообще были ли они лично знакомы. Вполне возможно, что они действовали отчасти по параллельным траекториям.

В пользу этого предположения косвенно может указывать и то, что описанная историком Джозефом Байленом переписка О.А. Новиковой с католическим епископом Дьякова (этот диоцез включал Славонию, части Боснии и Сербии), хорватом Йосипом Й. Строссмайером, затрагивала темы и Ближнего Востока, и дел церковных. Так, в опубликованном письме от 27 октября 1879 г. епископ благодарит О.А. Новикову за ее «письма об Англии и ее видении положения дел на (Ближнем) Востоке» [16, 472]. Любопытно, что в заключение он высказывается и о положении церкви в России в следующих весьма категоричных выражениях: «Что же до России, то я посоветовал бы ей заиметь – может быть, и не тотчас – конституцию, соответствующую ее современной культуре и ее настоящим потребностям, а также освободить (to emancipate) ее Церковь из-под ярма государства, чтобы она смогла войти в свою обычную силу для действенной борьбы с разрушительными учениями. Я бы восстановил для (Русской Православной) Церкви ее естественного главу, то есть патриарха, и ее самостоятельность. Что до поляков и до (римо-)католиков, то я бы заключил конкордат со Святым престолом» [16, 473].

[9] То есть, старокатолики Утрехтской унии. Это объединение старокатолических общин на основе «Конвенции Утрехта» (Gründung der Utrechter Union) от 24 сентября 1889 г., подписанное епископами Хейкампом, Ринкелем, Дипендалем, Рейнкенсом и Херцогом. См. интернет-сайт Утрехтской унии (Utrechter Union vereinigten Altkatholischen Kirchen): http://www.utrechter-union.org/seite/49/die_internationalen_altkatholike&highlight=der.

[10] Став епископом, он в начале 1911 г. сам провел епископскую хиротонию (нелегитимную) над четырьмя своими сподвижниками – Бэконом, Хинтоном, Скотт-Холлом и Эгертоном, а затем – уже с их помощью – был избран архиепископом.

[11] Борис Николаевич Шаховской (1870–1926), опытный российский дипломат, камергер. Еще в 1890-х гг. служил секретарем-драгоманом в Российском консульстве в Дамаске, а в 1908–1916 гг. это консульство возглавлял. Был сыном сенатора и фрейлины, но после революции остался на дипломатической службе в Наркоминдел. Вернувшись в 1924 г. из Анкары, работал в НКИД переводчиком [9, 85].

[12] Латинский богослов Викентий Леринский (лат. Vincentius Lirinensis, ум. до 450 г.) оставил глубокий след в областях триадологии, христологии, экклезиологии, сотериологии; он также автор двухтомного сочинения о критериях истинности учения церкви и о его отличиях от ересей.

[13] То есть, что в церковном Предании следует придерживаться того, «чему верили повсюду, всегда и все». Это положение взято из трактата Викентия Леринского «Памятные записки» («Commonitorium»; написан в 434 г. под псевдонимом Перегрин) [12, 416].

[14] А вот как писал об этом в начале 20-х гг. Бернард Мэри Вильямс (в миру – Джеймс Чарльз Томас Эйклиф Вильямс), посвященный Арнольдом Мэтью 21 ноября 1912 г. во священника, 14 апреля 1916 г. – во епископа Западноанглийского, и 25 марта 1917 г. ставшего его преемником на посту (архиепископском) главы самопровозглашенной церкви: «Мы признаем вечное исхождение Святого Духа от Отца и Сына [sic!], однако после нашей унии с Православной восточной церковью мы убрали филиокве из Никейского символа веры, подобно тому, как это сделали мелькиты, и другие восточные униаты в общении со святым римским престолом» [27, 24]. Здесь весьма примечательны как цинично декларируемое двурушничество, так и парадоксальное упоминание унии как совершившегося факта.

[15] Сарумский чин (Sarum rite) – древний богослужебный обряд, используемый с XI в. до Реформации католиками диоцеза Солсбери, а затем и шире – на Британских островах. В высокой степени повлиял на богослужебный чин Англиканской Церкви [20; 21].

[16] Представляется весьма показательным, что посольство в Константинополе к 21 июня 1912 г. еще не имело отзыва от российского Св. Синода о таком чувствительном деле. С большой вероятностью можно предположить, что в российских элитах не было согласованного мнения относительно нецелесообразности линии на церковное объединение, в какой бы то ни было форме. Подтверждение этой мысли можно найти в воспоминаниях О.А. Новиковой, отпечатанных в Лондоне в 1917 г. Автор отмечала, в частности, большую симпатию великого князя Константина Константиновича (того самого «К.Р.»; 1858–1915) к движению старокатоликов навстречу православию: «Во вторую нашу встречю беседа касалась памяти моего брата Александра [Киреева], старокатоличеству и славянофильству, которым мой брат посвятил целую жизнь и о которых говорил даже в свои последние минуты; передала великому князу бернское издание работ на французском Александра Киреева, недоступное, насколько мне известно, в России» [25, 248]. Ольга Алексеевна приводила также мнение на этот счет и юного сына великого князя, Олега Константиновича Романова (1892–1914): «Для меня этот очаровательный князь [Олег Константинович] был особенно дорог, ведь я наблюдала такую трогательную его заботу о моем брате Александре Кирееве, который был к тому времени уже слеп, болен и при смерти. Юноша часто приходил и разговаривал с ним – принципиальным защитником “старокатолицизма” – об усилиях по возрождению чистого учения церкви, каким оно было до разделения церквей в девятом веке. Сердцу моего брата не было ничего дороже. Видя положительное воздействие таких бесед, юный князь возвращался к этой теме в моем присутствии снова и снова. Однажды он сказал: “Генерал, никто и никогда не был столь полезен в поддежке движения старокатоликов. Вы – друг моего отца, и я так же горжусь Вами, как и он”» [25, 252].

Ранее большие симпатии к старокатоликам испытывал и отец К.К. Романова, великий князь – Константин Николаевич (1827–1892), при котором А.А. Киреев состоял флигель-адъютантом. Они оба стояли у истоков так называемого Общества любителей духовного просвещения, на страницах протоколов которого идет речь, в частности, о присоединении старокатоликов к Восточной Церкви (пятитомный Сборник протоколов Санкт-Петербургского отдела Общества любителей духовного просвещения был издан в 1873–1877 гг.).

Впоследствии, уже в советский период нашей истории, контакты со старокатоликами были продолжены на высшем церковном уровне. Труднообъяснимое желание полного церковного объединения декларировалось совершенно открыто. Достаточно привести следующую выдержку из приветственного послания патриарха Пимена (Извекова) XXII Международному конгрессу старокатоликов, где он обращается к архиепископу Утрехтскому, президенту Международной Конференции Утрехтского Союза, Маринусу Коку: «Богословы нашей Церкви проявляли интерес к старокатоличеству, в результате чего в 1892 г. была учреждена Синодальная Перербургская комиссия для ведения богословского диалога с Роттердамской комиссией о возможности воссоединения старокатоликов с православными. Работы этих комиссий заложили основы дальнейшего богословского православно-старокатолического диалога. С удовлетворением можно отметить, что диалог проходит успешно. Будем верить, что он будет иметь дальнейший прогресс, будет способствовать установлению того единства, о котором молился Христос и Спаситель наш в Своей Первосвященнической молитве. Надеемся, что проходящий Конгресс внесет свой вклад в сокровищницу всехристианского единства и приближение времени, когда православные и старокатолики будут одними устами и одним сердцем славословить своего Избавителя и Спасителя, от единой чаши причащаться Пречистых Тела и Крови Господа нашего» [28, 58].

[17] Вероятно, в смысле «кафолическая», то есть «вселенская».

[18] И обозреватель бернского бюллетеня старокатоликов (Internationale kirchliche Zeitschrift; до 1911 г. выходил под названием Revue Internationale de Theologie) Адольф Кюри в 1915 г., а затем в 60-е годы Петер Энсон и в 70-е годы историк Клод Мосс сообщали, что, несмотря на все усилия и смелые заявления митрополита Бейрутского Германа Мессары (Мсарры), никакого объединения не состоялось, поскольку Антиохийский патриарх Григорий IV Хаддад его так и не утвердил. А. Кюри писал: «Неверно, что, как передавала Guardian от 12 и 19 апреля 1912 г., “Мэтью находится в полном общении с русской и греческой церквами”. Хотя архиепископ Бейрута Герасимос Мессара и объявил 5 августа 1911 г. – по-видимому, без точного знания ситуации – о присоединении Мэтью к Антиохийской Православной церкви, все же патриарх Антиохийский опроверг это заявление (widerrief diese Erklärung)» [19, 347; 14, 186; 24, 306].

[19] Любопытно сообщение преемника Арнольда Мэтью, Бернарда Мэри Вильямса, о спешном подтверждении унии со стороны патриарха Александрийского Фотия уже в феврале 1912 г.: «5 августа 1911 г. преосвященный князь [sic!] архиепископ Бейрута сирийского Герасимос Мессарра (Most Reverend Prince Archbishop Gerassimos Messarra) прибыл в Англию и принял Старокатолическую церковь Великобритании в унию с Православной церковью. 26 февраля 1912 г. Его Святейшество Фотиос, православный папа и патриарх Александрийский, подтвердил ее автономию с использованием ею западного обряда» [27, 23]. Имеются ли документы, подтверждающие сообщение этого автора, выяснить пока не удалось.

[20] Артур Инграм (Arthur Foley Winnington-Ingram), англиканский епископ Лондонский в 1901–1939 гг.

Очевидно, интерес ведущего иерарха Англиканской церкви к этому вопросу был отнюдь не праздным. Среди англикан существовала могущественная партия, желавшая сближения с так называемыми Древними Восточными Церквами. Британский исследователь Вильям Тэйлор (глава Консервативно-англиканского прихода св. Елены в Лондоне) приводит в своей книге выдержку из доклада Особой комиссии по сближению с Восточными церквами, созданной на 3-й Ламбетской конференции в 1888 г. по предложению архиепископа Бенсона, главы «Кентерберийской миссии для ассирийцев» (Archbishop of Canterbury’s Mission to the Assyrians). Возглавил Комиссию епископ Винчестерский, и за основу ее работы, как сообщает Тэйлор, был взят образец  экуменического сношения (ecumenical relations between churches) Кентерберийской миссии для ассирийцев. Итак, в докладе сообщалось: «В отношении других христианских общин, таких как коптская, абиссинская, сирийская и халдейская, ваш Комитет считает, что наша позиция на Востоке связана с некоторыми обязательствами. И если эти общины впадают в заблуждение и обнаруживают недостаток нравственной и духовной жизни, мы должны не забывать, что для них свет христианства в этих странах мог быть полностью погашен и что они страдают на протяжении многих веков от жестокого угнетения и преследования. Если у нас найдется возможность, наша цель должна состоять в том, чтобы улучшить их умственное, нравственное и религиозное состояние и побудить их вернуться к единству веры без ущерба для своей свободы. Это мы считаем целью и ассирийской миссии, основанной покойным архиепископом Кентерберийским и продолженной его преемником» [26, 112].

Англикане в своем стремлении включть в свою орбиту христиан Ближнего Востока руководствовались, с одной стороны, желанием минимизировать последствия болезненного для них запрещения Римом в 1896 г. англиканских монашеских орденов, а с другой – государственными интересами, то есть расширением британского политического влияния на Ближнем Востоке. «По мере ослабления, – пишет далее В. Тэйлор, – османской власти в арабских областях Палестины и Сирии, соответственно, британские и французские интересы усиливались. В то же время изменение религиозной и этнической демографии во всей Османской империи создавало общую нестабильность, особенно в восточной Анатолии» [26, 114]. Созванная в 1897 г. очередная Ламбетская конференция способствовала установлению более тесных отношений с православными и монофизитскими ближневосточными церквами.

Опираясь на документы Ламбетской конференции июля 1897 г., тот же автор утверждает: «Группа епископов, многие из которых уже имели тесные отношения с Восточными церквами, желала упорядоченных официальных отношений между Восточными церквами и Англиканским союзом, что могло бы выразиться во взаимном признании монашеских орденов и [евхаристическом] общении (inter-communion). Неопубликованные протоколы Конференции показывали, что во главе группы, подавшей прошение о более тесных официальных отношениях с Восточными церквами вообще, стоял епископ Гибралтарский. В этом его поддерживали в основном те епископы, чьи диоцезы и род деятельности предполагали иметь значительные контакты с Восточными церквами в целом и Сирийскими церквами в частности, – среди них были епископы Каира, Мельбурна, Калькутты и Иерусалима. Они настаивали на скорейшем устанавления более оживленных контактов между Церквами, включая такой уровень официального соглашения и обмена, который привел бы к [евхаристическом] общению (inter-communion) между ними» [26, 117].

[21] Видимо, имеется в виду один из четырех, посвященных Арнольдом Мэтью в епископский сан – Вильям Скотт-Холл (William Edmond Scott-Hall). Гуллем он назван в письме, возможно, по аналогии с именем епископа Утрехтского (Gerardus Gul), посвятившего когда-то самого А. Мэтью.